Неточные совпадения
Девочка, его ребенок, была так мила и так привязала к себе Анну с тех пор, как у ней
осталась одна эта
девочка, что Анна редко вспоминала о сыне.
— Было четверо, двое
осталось: мальчик и
девочка. Вот в прошлый мясоед отняла.
Через неделю на двуспальной кровати Лонгрена
осталось пустое место, а соседка переселилась в его дом нянчить и кормить
девочку.
— Когда так, извольте послушать. — И Хин рассказал Грэю о том, как лет семь назад
девочка говорила на берегу моря с собирателем песен. Разумеется, эта история с тех пор, как нищий утвердил ее бытие в том же трактире, приняла очертания грубой и плоской сплетни, но сущность
оставалась нетронутой. — С тех пор так ее и зовут, — сказал Меннерс, — зовут ее Ассоль Корабельная.
«Двадцать копеек мои унес, — злобно проговорил Раскольников,
оставшись один. — Ну пусть и с того тоже возьмет, да и отпустит с ним
девочку, тем и кончится… И чего я ввязался тут помогать? Ну мне ль помогать? Имею ль я право помогать? Да пусть их переглотают друг друга живьем, — мне-то чего? И как я смел отдать эти двадцать копеек. Разве они мои?»
Городовой мигом все понял и сообразил. Толстый господин был, конечно, понятен,
оставалась девочка. Служивый нагнулся над нею разглядеть поближе, и искреннее сострадание изобразилось в его чертах.
Он пробовал также говорить с Лидией, как с
девочкой, заблуждения которой ему понятны, хотя он и считает их несколько смешными. При матери и Варавке ему удавалось выдержать этот тон, но,
оставаясь с нею, он тотчас терял его.
— И я добра вам хочу. Вот находят на вас такие минуты, что вы скучаете, ропщете; иногда я подкарауливал и слезы. «Век свой одна, не с кем слова перемолвить, — жалуетесь вы, — внучки разбегутся, маюсь, маюсь весь свой век — хоть бы Бог прибрал меня! Выйдут
девочки замуж,
останусь как перст» и так далее. А тут бы подле вас сидел почтенный человек, целовал бы у вас руки, вместо вас ходил бы по полям, под руку водил бы в сад, в пикет с вами играл бы… Право, бабушка, что бы вам…
Вверху стола сидел старик Корчагин; рядом с ним, с левой стороны, доктор, с другой — гость Иван Иванович Колосов, бывший губернский предводитель, теперь член правления банка, либеральный товарищ Корчагина; потом с левой стороны — miss Редер, гувернантка маленькой сестры Мисси, и сама четырехлетняя
девочка; с правой, напротив — брат Мисси, единственный сын Корчагиных, гимназист VI класса, Петя, для которого вся семья, ожидая его экзаменов,
оставалась в городе, еще студент-репетитор; потом слева — Катерина Алексеевна, сорокалетняя девица-славянофилка; напротив — Михаил Сергеевич или Миша Телегин, двоюродный брат Мисси, и внизу стола сама Мисси и подле нее нетронутый прибор.
Но Иван Яковлич так и
остался при блестящих надеждах, не сделав никакой карьеры, хотя менял род службы раз десять, Агриппина Филипьевна дарила мужа исправно через каждый год то
девочкой, то мальчиком.
Вот я и думаю умру, ты
останешься одна с маленькой
девочкой на руках…
Правда, иногда Антонида Ивановна думала о том, что хорошо бы иметь
девочку и мальчика или двух
девочек и мальчика, которых можно было бы одевать по последней картинке и вывозить в своей коляске, но это желание так и
оставалось одним желанием, — детей у Половодовых не было.
— А я так не скажу этого, — заговорил доктор мягким грудным голосом, пытливо рассматривая Привалова. — И не мудрено: вы из мальчика превратились в взрослого, а я только поседел. Кажется, давно ли все это было, когда вы с Константином Васильичем были детьми, а Надежда Васильевна крошечной
девочкой, — между тем пробежало целых пятнадцать лет, и нам, старикам,
остается только уступить свое место молодому поколению.
Но дело было в другой губернии; да и что могла понимать шестнадцатилетняя
девочка, кроме того, что лучше в реку, чем
оставаться у благодетельницы.
Они расстались, и Алексей,
оставшись наедине, не мог понять, каким образом простая деревенская
девочка в два свидания успела взять над ним истинную власть.
И я не увидел их более — я не увидел Аси. Темные слухи доходили до меня о нем, но она навсегда для меня исчезла. Я даже не знаю, жива ли она. Однажды, несколько лет спустя, я мельком увидал за границей, в вагоне железной дороги, женщину, лицо которой живо напомнило мне незабвенные черты… но я, вероятно, был обманут случайным сходством. Ася
осталась в моей памяти той самой
девочкой, какою я знавал ее в лучшую пору моей жизни, какою я ее видел в последний раз, наклоненной на спинку низкого деревянного стула.
Я пришел домой к самому концу третьего дня. Я забыл сказать, что с досады на Гагиных я попытался воскресить в себе образ жестокосердой вдовы; но мои усилия
остались тщетны. Помнится, когда я принялся мечтать о ней, я увидел перед собою крестьянскую
девочку лет пяти, с круглым личиком, с невинно выпученными глазенками. Она так детски-простодушно смотрела на меня… Мне стало стыдно ее чистого взора, я не хотел лгать в ее присутствии и тотчас же окончательно и навсегда раскланялся с моим прежним предметом.
Ребенок не привыкал и через год был столько же чужд, как в первый день, и еще печальнее. Сама княгиня удивлялась его «сериозности» и иной раз, видя, как она часы целые уныло сидит за маленькими пяльцами, говорила ей: «Что ты не порезвишься, не пробежишь»,
девочка улыбалась, краснела, благодарила, но
оставалась на своем месте.
И как я смогу опять жить, если… если эта вторая
девочка в серой шубке опять уйдет навсегда из моей жизни и пустая канва опять
останется без узора…
Колобов совсем отвык от маленьких детей и не знал, как ему разговаривать с Устюшей. Впрочем,
девочка недолго
оставалась у отца и убежала в кухню к няне.
Вскоре
осталась одна только
девочка, Настя, а младшая умерла от коклюша...
С Никитичем действительно торопливо семенила ножками маленькая
девочка с большими серыми глазами и серьезным не по летам личиком. Когда она уставала, Никитич вскидывал ее на одну руку и шел с своею живою ношей как ни в чем не бывало. Эта Оленка очень заинтересовала Нюрочку, и
девочка долго оглядывалась назад, пока Никитич не
остался за поворотом дороги.
Петра Елисеича поразило неприятно то, что Нюрочка с видимым удовольствием согласилась
остаться у Парасковьи Ивановны, —
девочка, видимо, начинала чуждаться его, что отозвалось в его душе больною ноткой. Дорога в Мурмос шла через Пеньковку, поэтому Нюрочку довезли в том же экипаже до избушки Ефима Андреича, и она сама потянула за веревочку у ворот, а потом быстро скрылась в распахнувшейся калитке.
— Нюрочка, ты теперь большая
девочка, — заговорил Петр Елисеич, когда вечером они
остались вдвоем, — будь хозяйкой.
Помада отозвался, что совершенно понимает, и
остался читать
девочке чистописание.
Она
девочка, а не плачет и не просит, чтоб
остались».
Сначала, в первые дни после их приезда, мне все казалось, что она как-то мало развилась в эти годы, совсем как будто не переменилась и
осталась такой же
девочкой, как и была до нашей разлуки.
Видно было, что ее мамашане раз говорила с своей маленькой Нелли о своих прежних счастливых днях, сидя в своем угле, в подвале, обнимая и целуя свою
девочку (все, что у ней
осталось отрадного в жизни) и плача над ней, а в то же время и не подозревая, с какою силою отзовутся эти рассказы ее в болезненно впечатлительном и рано развившемся сердце больного ребенка.
— О, пусто бы вам совсем было, только что сядешь, в самый аппетит, с человеком поговорить, непременно и тут отрывают и ничего в свое удовольствие сделать не дадут! — и поскорее меня барыниными юбками, которые на стене висели, закрыла и говорит: — Посиди, — а сама пошла с
девочкой, а я один за шкапами
остался и вдруг слышу, князь
девочку раз и два поцеловал и потетешкал на коленах и говорит...
Старуха матроска, стоявшая на крыльце, как женщина, не могла не присоединиться тоже к этой чувствительной сцене, начала утирать глаза грязным рукавом и приговаривать что-то о том, что уж на что господа, и те какие муки принимают, а что она, бедный человек, вдовой
осталась, и рассказала в сотый раз пьяному Никите о своем горе: как ее мужа убили еще в первую бандировку и как ее домишко на слободке весь разбили (тот, в котором она жила, принадлежал не ей) и т. д. и т.д. — По уходе барина, Никита закурил трубку, попросил хозяйскую
девочку сходить за водкой и весьма скоро перестал плакать, а, напротив, побранился с старухой за какую-то ведерку, которую она ему будто бы раздавила.
— Что за старый! он годом только постарше моего покойника. Ну, царство ему небесное! — сказала, крестясь, Анна Павловна. — Жаль бедной Федосьи Петровны:
осталась с деточками на руках. Шутка ли: пятеро, и все почти
девочки! А когда похороны?
— А
девочка не выпьет ли кофею? — спросила gnadige Frau, желавшая обласкать более женскую половину и видевшая, что в кофейнике
оставалось еще жидкости.
Парасковья сейчас же начала разгонять тараканов, а за ней и
девочка, наконец и курчавый мальчуган, который, впрочем, больше прихлопывал их к стене своей здоровой ручонкой, так что только мокренько
оставались после каждого таракана. Бедные насекомые, сроду не видавшие такой острастки на себя, мгновенно все куда-то попрятались. Не видя более врагов своих, gnadige Frau поуспокоилась и села опять на лавку: ей было совестно такого малодушия своего, тем более, что она обнаружила его перед посторонними.
Передонов не сомневался, что раскрытие в одном из гимназистов
девочки обратит внимание начальства и что, кроме повышения, ему дадут и орден. Это поощряло его бдительно смотреть за поведением гимназистов. К тому же погода несколько дней под ряд стояла пасмурная и холодная, на биллиард собирались плохо, —
оставалось ходить по городу и посещать ученические квартиры и даже тех гимназистов, которые жили при родителях.
— Нет, не
осталось. Да она чужая была, из кацапок чи из цыганок… Я еще маленьким хлопцем был, когда она пришла к нам в село. И
девочка с ней была: дочка или внучка… Обеих прогнали…
Старик Кокин увязался за своей снохой и, не добившись от нее ничего, зверски убил ее ребенка,
девочку лет четырех: старик завел маленькую жертву в подполье и там отрезывал ей один палец за другим, а мать в это время
оставалась наверху и должна была слушать отчаянные вопли четвертуемой дочери.
В семь часов Юлия Сергеевна и Костя уехали в Малый театр. Лаптев
остался с
девочками.
Муж Ирины быстро подвигается на том пути, который у французов называется путем почестей. Тучный генерал обскакивает его; снисходительный
остается сзади. И в том же городе, где проживает Ирина, проживает и наш приятель, Созонт Потугин: он редко с ней видится, и нет для нее особенной надобности поддерживать с ним связь… Та
девочка, которую поручили его попечениям, недавно умерла.
— Разве кому лучше, коли человек, раз согрешив, на всю жизнь
останется в унижении?.. Девчонкой, когда вотчим ко мне с пакостью приставал, я его тяпкой ударила… Потом — одолели меня…
девочку пьяной напоили…
девочка была… чистенькая… как яблочко, была твёрдая вся, румяная… Плакала над собой… жаль было красоты своей… Не хотела я, не хотела… А потом — вижу… всё равно! Нет поворота… Дай, думаю, хошь дороже пойду. Возненавидела всех, воровала деньги, пьянствовала… До тебя — с душой не целовала никого…
У соседей кузнеца была слепая
девочка Таня. Евсей подружился с нею, водил её гулять по селу, бережно помогал ей спускаться в овраг и тихим голосом рассказывал о чём-то, пугливо расширяя свои водянистые глаза. Эта дружба была замечена в селе и всем понравилась, но однажды мать слепой пришла к дяде Петру с жалобой, заявила, что Евсей напугал Таню своими разговорами, теперь
девочка не может
оставаться одна, плачет, спать стала плохо, во сне мечется, вскакивает и кричит.
В квартире Анны Михайловны не
оставалось ни души; даже
девочки были отпущены веселиться на свадьбе. Двери с обоих подъездов были заперты, и Анна Михайловна, с работою в руках, сидела на мягком диване в комнате Долинского.
Старший сын ее обыкновенно
оставался дома с мужниной сестрою, десятилетней
девочкой Аделиной, а младшего она всегда брала с собой, и ребенок или сладко спал, убаюкиваемый тихою тряскою тележки, или при всей красоте природы с аппетитом сосал материно молоко, хлопал ее полненькой ручонкой по смуглой груди и улыбался, зазирая из-под косынки на черные глаза своей кормилицы.
И это не ее исключительная вера, а это вера всех женщин ее круга, и со всех сторон она слышит только это: у Екатерины Семеновны умерло двое, потому что не позвали во-время Ивана Захарыча, а у Марьи Ивановны Иван Захарыч спас старшую
девочку; а вот у Петровых во-время, по совету доктора, разъехались по гостиницам и
остались живы, а не разъехались — и померли дети.
«Он обращается со мной, как с
девочкой», — подумала опять Наталья и, не зная, что сказать, спросила его, долго ли он намерен
остаться в деревне.
Васса. Значит — помнишь, Наталья? Это — хорошо! Без памяти нельзя жить. Родила я девять человек,
осталось — трое. Один родился — мертвый, две
девочки — до года не выжили, мальчики — до пяти, а один — семи лет помер. Так-то, дочери! Рассказала я это для того, чтобы вы замуж не торопились.
Мы с
девочкой Кларой двое
оставались сторонними зрителями этой сцены, и на нас никто не обращал ровно никакого внимания. Маню обнимали, целовали, ощупывали ее платьице, волосы, трогали ее за ручки, за шейку, ласково трепали по щечкам и вообще как бы старались удостовериться, не сон ли все это? не привидение ли? действительно ли это она, живая Маня, с своей маленькой и слабою плотью?
Голубые глаза склонились ко мне с несомненною улыбкою, но остальное лицо
оставалось неподвижно. Это было последним нашим свиданием. К вечеру того же дня
девочка умерла, и мощный отец, хотя и ожидавший этого конца, упал в обморок.
— Но нельзя же, — возражал отец, — оставить в поле погибающего человека. Без сторонней помощи это семейство погибнет. Ведь последняя-то
девочка Анюта
осталась году.
Федя. А еще то, что ты хорошая, милая
девочка — люблю тебя, и коли
останусь жить, то погублю тебя.
Девочка, впрочем, не все молчала; она все-таки проговорилась в неясных ответах, что отца она больше любила, чем мамашу, потому что он всегда прежде ее больше любил, а мамаша прежде ее меньше любила; но что когда мамаша умирала, то очень ее целовала и плакала, когда все вышли из комнаты и они
остались вдвоем… и что она теперь ее больше всех любит, больше всех, всех на свете, и каждую ночь больше всех любит ее.